Легко представить себе жизнедеятельность муравьев, снующих вокруг муравейника, или тараканов ночью на кухне. Так же точно проводят свою жизнь люди на планете, в своей беспорядочной похотливой суете растрачивая впустую драгоценные мгновения человеческой жизни.

Подвиг состоит в том, чтобы среди всей окружающей нас суеты и трескотни остановиться, обратив взгляд на то свидетельство Истины, на тот образ Бога, что нам даны здесь и сейчас. Чтобы пробил для нас, выражаясь словами Ауробиндо, Час Бога. Упражнение заключается в том, чтобы привыкать забывать обо всем, кроме Единого.

При упорном упражнении в этом единомыслии и единоволии, мы постигаем то единобожие, веру-устремленность в Бога Единого, которая была вменена Аврааму в праведность, в прославление чего Библия называет Изначального – Богом Авраама, Исаака и Иакова, – ибо эти люди олицетворяют теперь подвиг единобожия в беснующемся мире язычества.

В языческой суете человек использует, манипулирует, делает все то, что ему “вздумается”, то есть живет в повиновении у ума – лукавого, страстного, противоречивого. Вера в Единого Бога – это подвиг отречения от ума, это препоручение всего себя благодати Единого. Будучи обращено не к многоразличным явлениям тварного мира, но к их единой Первопричине, индивидуальное сознание обязано стоически удерживать эту неподвижность. Оно как бы оказывается в центре всего, в безмолвном центре циклона, где царит полный штиль, - и оно должно перестать быть там гостем. Пребывание в центре всего, где все сознание полностью, всецело отдано Единому, проявляется в мире как та вера в Единого Бога, вера с горчичное зерно, которая делает человека слугой Бога, усыновляет индивидуальное сознание Богу и позволяет ему творить чудеса в мире безграничной силой Всевышнего: “Если скажете горе, сойди с места сего и ввергнись в море, - будет так”.

Кто-то более склонен к медитации, а кто-то – к молитве. И медитация, и молитва способны вывести человека в неколебимую устремленность, если выполняются без какой-либо корыстолюбивой, эгоистической цели, но по велению души.

Проще всего для крещеного русского человека – упражняться в сосредоточенном произнесении “Отче наш”, “Царю небесный” и других великих христианских молитв, вкладывая в них неукротимое желание одного только Бога, не желая ничего иного, кроме утверждения Его Царства, Силы и Славы – в каждой частице бытия, во всех уровнях и уголках тварного сознания. В такой недвойственной молитве мы открываемся Ему до конца, умоляя Его стать нами, воплотиться в нашем тварном сознании и использовать наш ум, психику, тело, все наши способности и личностные наработки для действия Его Воли “и на земле, как на небе”, преображая двойственный, разделенный, греховный мир страдания (землю) в недвойственное, совершенное, блаженное единение (небо).

Практикуя это сосредоточение упорно и искренне, мы, в конце концов, будем упражняться в том исцеляющем и освящающем действии, которое Бог начнет совершать через нас в окружающем мире.

Корыстолюбивый же или тщеславный помысел способен осквернить и разрушить эту практику, - при этом мы начинаем любить себя больше Бога, наши желания и побуждения окрашиваются сиюминутным, эгоистическим, личным. Осознав эту ситуацию, немедленно сделай что-то; падай ничком, расшиби себе лоб, вылей на себя ведро холодной воды, - чтобы прервать пагубное развитие событий. Вспомни, откуда ты ниспал, покайся и начни с самого начала. Вновь остановись, встань как вкопанный, вновь окажись в центре циклона, - где нечего желать, нечем гордиться, некому завидовать и не о чем сожалеть. Ибо там нет никого, кроме Бога.

Дальше

Библиотека
Поэзия
Гармония
Учителя Рамакришна
Эндрю Коэн
Ма Джайя
"Мария"
Ответ
Остров надежды
Ссылки